Данилович! Тут ко мне ненароком из вашей команды Иван залетел. Есть такой в партии геологов? Есть. Они что, еще не вернулись? Ладно, скажи им, чтобы не трусились. Как залетел? А хрен, он сам не знает. Приедет — расскажет.

— Не боись! Я тебя на своей чудо-технике быстро домчу, — и он указал на знакомый уже Ивану трактор.

Выпив еще бутылку водки и пару бутылок пива, заставив Ивана поесть и тоже хорошенько выпить, как он выразился, «ото стресса», Митяй запел дурным голосом, явно не имея слуха и каких-либо вокальных способностей:

Широка страна моя родная…

Молчаливые охранники сделали такие кислые рожи, что было ясно — хуже этого могла быть только пытка Чапаева. «Петька, а ты им мои носки давал нюхать?»

Но опьяневшему и крепко спящему Ивану было все равно. Его погрузили на трактор. Митяй, продолжая орать, сел за руль, а его охранники ехали сзади на джипе, закрыв, несмотря на жару, все окна. Так они и отправились в поселок.

° ° °

Иван проснулся оттого, что кто-то вылизывал ему ухо. Открыв с трудом глаза, он долго соображал — где он. Потом услышал урчание Бени:

— Да хватит спать, там, вон они под навесом; вся команда собралась, тебя обсуждают.

Иван присел, с трудом сообразил, что спит на топчане на веранде Шамшурина, и что кот Беня что-то пытается ему сказать. Увидел под навесом ребят, Чеботарева, Шамшурина, Митяя и двух его «богатырей», и снова вырубился. Сквозь сон он смутно услышал, как Портос выговаривал Бене:

— Ну, что ты его будишь? Видишь, парень не в себе, оставь его, пойдем, послушаем, что остальные говорят.

— Ну, в натуре, — орал в это время Митяй, — сидим, шашлык жарим, водку пьем, пивом запиваем, Благодать, после трудов-то. А тут, бац, прямо с неба парень нам, можно сказать, на голову свалился, хорошо, что не в костер, а то бы я его на шашлык зажарил, — захохотал он.

Понимаешь, говорит, вы там какую-то пещеру нашли. Да я знаю, тут золотишко можно промышлять, мне уже хватит, а вам на бедность. Так он там какую-то штуку поднял, говорит, потер, и у меня, можно сказать, в костре, оказался. Вот так, блин, мясо само летит.

— А где штука? — спросил Шамшурин, прикрыв глаза и делая вид, что это пустяки.

— Да вот она, с собой у меня.

Он бережно развернул чистое полотенце, в которое был завернут кусок ничем не примечательного, на первый взгляд, железа.

— Оставь его мне, — твердо сказал Шамшурин, — я должен посмотреть, а то сам понимаешь, на всякое наткнуться можно.

— Я тебе его, конечно, отдам. Ты, Александр Данилович, человек знающий, авторитетный, и не обманешь. Ну, а вдруг, это какое-нибудь открытие в области там двигателей и полетов мгновенных?

— Ты первым об этом узнаешь, запатентуешь и внедришь.

— Ишь, сколько слов умных. Но тебе я верю. Мы поехали. Ночь на дворе. А если что — дай знать.

— Непременно.

Они пожали друг другу руки, Митяй похлопал ребят по спине:

— Приятелю моему привет, когда проснется.

И кавалькада из трактора и джипа отправилась в обратный путь.

После долгого молчания Чеботарев спросил Шамшурина, лица которого почти не видел в тусклом свете лампы под навесом:

— Так что же мы нашли?

Александр Данилович промолчал.

Ребята потихоньку разговорились. Им так хотелось высказать свои соображения, что они не стали дожидаться объяснений.

— Все, что мы видели, — сказал подошедший Иван, — и то, что со мной произошло — результат космических технологий, управлять которыми мы не умеем.

— Можно предположить, что там находится и карта их путешествия, и объяснение, зачем они прилетели сюда, — задумчиво пробормотал Петр.

— А, может быть, мы никогда не найдем ответ, — сказала Надя. Нам показали бесконечность пути, указали планету, но зачем это и почему хранится на Земле — мы не знаем.

— И что нам теперь с этим делать? — спросила Лиза. — Кто нам поверит? Можем ли мы кому-то что-то рассказать?

— Тогда мы больше никогда не увидим свои находки, — покачал головой Иван. — Эти плитки окажутся в музее, или ими заинтересуются охотники за сокровищами, или всякие уфологи, а, может, военные. Я бы предпочел оставить всё как есть. А мы тем временем осмотримся и послушаем, что говорят люди. Может, сохранилась какая-то легенда. Ведь метеоритом интересовались сотни людей.

«— Пожалуй, ты прав», — сказал Петр.

— Что скажите, наставники? — спросила Лиза, а Надя внимательно посмотрела на Чеботарева. — Ведь это вы привели нас сюда, значит, что-то знали или подозревали?

— Я, — сказал Чеботарев, — о чем-то догадывался, конечно, но ничего не знал. Правда, наша находка — часть моей теории. Но почему именно здесь, так далеко от эпицентра падения, и что нам хотели сказать — не знаю.

— Зато я знаю. — Твердо сказал Шамшурин, выступая из тени. — Идемте со мной.

Он повел всех в погреб, вырытый в самом конце двора. Железная дверь в погреб всегда была закрыта, многие думали, что там шаман хранит свои снадобья. Войдя в погреб, Шамшурин включил свет, тусклая лампочка осветила большое помещение, в глубине которого стоял железный ящик.

— Прямо как в сказке о Кащее Бессмертном, — вздохнула Лиза, — Найди погреб, в погребе, железный ящик, в нем что? — яйцо, а в яйце, наверное, иголка, а иголка — жизнь Кащея Бессмертного.

— Вот, вот, примерно так, только не иголка…

Александр Данилович с максимальной предосторожностью, плотно закрыв дверь погреба, отодвинув ребят от ящика, наконец, открыл его и приподнял холстину, что-то закрывавшую.

Это что-то было и жалким, и страшным одновременно.

Перед ними была мумия в 1,5 метра ростом. Мумия тех человечков, которых ребята разглядели на экране в пещере.

Но Эдик и Лиза раньше не видели этого, только слышали от остальных. Кроме того, мумия, как всякая мумия была ужасна. Смерть неприглядна всегда.

Лиза охнула и прижалась к Эдику лицом. Тот, пытаясь ее успокоить, нервно гладил девушку по голове. Надя зажала рот рукой, а мужчины, как-то все вместе резко захотели закурить.

— Пойдемте, выйдем на воздух, — скомандовал Александр Данилович.

На улице, когда все успокоились и расселись на скамейке, как-то по-новому глядя на звезды, Шамшурин начал свой рассказ.

Мой дед был совсем молодым охотником, лет 16, когда Тунгусский метеорит, назовем его так, упал на землю.

По тем временам 16 лет — взрослый мужчина, кормилец семьи. Он рассказывал мне, что должен был уйти за зверем далеко в тайгу, потому что земля долго гудела и стонала, и зверь разбежался. Он, конечно, ночевал у костра под открытым небом, когда над головой, в бесконечном звездном пространстве пронесся огненный шар, но вдруг разлетелся на тысячи кусочков и звездный дождь обрушился где-то в тайге. Как бы далеко это не произошло, все вокруг осветилось как днем, и земля зашаталась, на горизонте вспыхнул пожар, а звери, не помня себя, бежали, погибая на ходу от ужаса. Бежал и мой дед, а когда очнулся, оказался у прозрачного ручья, солнце стояло в зените, то есть он бежал почти двенадцать часов, и вокруг было тихо. На поляне сидело существо, которое дед сначала принял за водяного: маленькое, лысое, с огромными глазами, четыре пальца вместо пяти, а когда оно подошло к деду, тот не смог пошевелиться. Существо что-то проверещало, потом долго молчало, а потом, как говорил дед, «в мою голову залезло» и там ему сказало: « не враг, я остался один, приюти меня, я тебе помогу».

Так в нашу семью вошла тайна. Я ее узнал только перед смертью деда, когда он, чувствуя конец, повел меня в погреб.

Остальное завтра расскажу.

— Если бы не увидел собственными глазами — не поверил бы, — сказал Петр.

— Я что-то такое предполагал, но чтобы так… вот уж не думал. — Задумчиво протянул Чеботарев.

— Не знаю, кто как, а боюсь, что спать не смогу, — вздохнула Лиза.

Ребята согласно закивали.

— Хорошо, — ответил Шамшурин, — дам вам сегодня сонный напиток,